Каким я помню Воскресенск (Воспоминания старожила Истры Людмилы Ивановны Каралюнец о Воскресенске)

Я родилась в 1914 г. в Воскресенске в семье ремесленника. Мой отец - Иванов Иван Павлович и мать (девичья фамилия Бутылина) были портными. Моя мама была дочерью поляка, по профессии повара, которого взяла на работу помещица Анна Сергеевна Цурикова. В девичестве мама была отдана на работу в Москву, к некой француженке. Но в Москве мама проработала недолго - А.С. Цурикова "отыграла" ее и вернула к себе в поместье. Здесь Анна Сергеевна выдала маму замуж за Ивана Павловича (родом из Рязани), щедро наградив приданным - голландским полотном, постельным бельем. У меня было 3 сестры и брат.

Отца я запомнила как очень трудолюбивого человека, всегда трезвого, некурящего, сидящего за иголкой, а не бутылкой. Помню, приходит заказчик, и мать говорит отцу:
- Вань, идет богатый заказчик.
- Лена, пока обедаю, пусть ждет. На мои руки принесут еще, не тот, так другой, - отвечал отец, не прерывая свой обед.
Отца в городе ценили как портного. Благодаря своей профессии, он знал многих именитых горожан. Он был знаком со многими купцами города, а также, жившими в Воскресенске, бельгийским детским писателем Бел-Балашем, писателем Аркадием Дуэлем, матерью будущей советской кинозвезды Любовь Орловой (ее отец, кажется, был белым офицером и сидел одно время в тюрьме в нашем городе, жена носила ему передачи).

Воскресенск мне запомнился очень красивым, зеленым городом, весной он буквально утопал в сирени. В окрестностях города мы собирали грибы, ягоды, цветы. Особенно мы любили ходить в березовую Рамскую Рощу, она находилась возле совхоза "Большевик" (возле сел Рычково, Кашино). А на гору Фавор, где сегодня расположился НПО "Ветроэн", мы ходить боялись - там водились очень кусачие змеи. Среди детских впечатлений остался и колокольный звон Ново-Иерусалимского монастыря, разносившийся на много верст вокруг. В 1919 г. монастырь закрыли, а монахов разогнали - они стали жить у его стен в деревне Полево. Говорили, что закрывал монастырь сам Патриарх Тихон, который и передал ключи от него новой власти.

Мои родители не были глубоко верующими людьми, но нас, детей, в церковь посылали. Церковь Вознесения находилась возле "Углемаша", ближе к реке; возле церкви было кладбище. Священниками в ней были отец Александр (Понятский) и отец Василий (Соколов), дьякон Розенов жил в сторожке возле церкви. Прожил отец Василий 75 лет и умер в мае 1937 года, похоронен возле Троицкой церкви. Скончался отец Василий от болезни, когда власти сказали ему, что церковь закроют. Церковь действительно закрыли еще до войны и устроили в ней мебельную мастерскую. Было много церквей и вокруг города - каменные храмы были в селе Дарна (здесь служил до войны отец Дмитрий, отец жены моего брата), деревянные церкви были в селах Вельяминово и Никулино (сгорели в войну). Из народных праздников запомнилась встреча Масленицы. На улицах катались на лошадях, украшенных лентами и колокольчиками, богатые же катались на санях. Весело, с ветерком ездили до Полевшины, после чего дома нас, детей, ждал вкусный обед с блинами, сметаной, заливной рыбой, сельдью. В дом мог придти кто угодно - любого накормят в этот праздник добрые русские люди. Вечером на главной площади города - Торговой (ныне площадь Революции) жгли чучело бабы из соломы, с которой сжигали все свои грехи. После Масленицы наступало Прощеное Воскресенье. В этот день, перед началом Великого Поста мы, дети, вставали на колени перед сидящими на стульях родителями и просили у них прощения: "Папа, простите, мама простите" (при этом к родителям обращались на Вы). А родители отвечали: "Бог Вас простит"...

После Великого Поста отмечали Пасху - в этот день в церкви звенели колокола, а мы должны были христоваться три раза. Затем наступал Троицын день, девушки плели венки и бросали их в пруд, что находился в конце города (сейчас здесь швейная фабрика). По тому, как плывет в воде венок, девушки предугадывали свою судьбу. На Крещение мы шли за святой водой к источнику возле монастыря, воду святил священник.

Отмечали мы и советские праздники 1 Мая и 7 ноября. После демонстрации вход в краеведческий музей был для всех бесплатным. На месте монастырских прудов в 20-е годы мы устроили каток, где любили кататься на коньках, устраивать различные маскарады.

В начале 20-х г.г. в городе насчитывалось несколько улиц: главной была Крестовская (ныне ул. Первомайская) и Дворянская (теперь ул. Советская). Были 3 Клинских улицы: 1-я (теперь ул. Ленина), 2-я (ул. Урицкого) и 3-я (ул. Щеголева). Звенигородская улица вела от Торговой площади к платформе "Истра". Были еще улицы Володарского (теперь Чеховский переулок), Морозова, Садовая (ныне ул. Пролетарская). На Дворянской улице находились деревянный 2-х этажный дом А. С. Цуриковой (в 20-х г.г. в нем была школа им. К. А. Тимирязева, дом сгорел в войну), дом купца Карелина (сейчас в нем сберкасса), монастырская гостиница (сейчас здесь вечерняя школа им. Н. К. Крупской), а также и тюрьма (сейчас - музыкальная школа). В городе было две часовни - одна стояла на Торговой площади, а напротив ее на горе Елеон стояла Елеонская часовня, построенная еще при Никоне (ее разобрали в 30-х г.г., теперь здесь памятник погибшим в Великой Отечественной войне). На Торговой площади, где теперь сквер, была электроподстанция, работавшая на нефти (мы ее звали за характерный шум "фукалкой"). Она давала свет в дома и работала до часу ночи, а затем движок умолкал до утра. Помнится, работал на "фукалке" моторист Борис Алексеев.

Город Воскресенск был преимущественно купеческий. В городе жили и торговали купцы Старшиновы (их дом находился на нынешней улице 9-й Гвардейской дивизии, между милицией и аптекой), Карелины (сейчас здесь центральная сберкасса), Звягины (в их доме сейчас Универмаг на пл. Революции), Зиновьевы (в их доме - райотдел милиции). Помнится, что купцы, три брата Зориных, получили за свою жадность кличку "каины". Были еще в нашем городе купцы Брызговы, а где жили они - не помню. Все купцы имели свои магазины на Торговой площади, была в городе и частная булочная Дубкова И. П. и Ханцева.

В доме, где сейчас ОВИР, был до революции дом урядников, а после войны - типография (до этого она располагалась в доме, где сейчас центральная сберкасса). В городе было несколько гостиниц: помимо монастырской, была 2-х этажная деревянная гостиница с рестораном и постоялым двором Коржакова возле моста через Истру, у стен монастыря (сейчас здесь музей под открытым небом). В центре города, на Торговой площади, был ресторан Буканова, в нем любили играть в бильярд.

В 1921-1922 г.г. я училась в школе, в которой раньше работал Иван Чехов, брат великого писателя (школа находилась между нынешними "Углемашем" и Домом культуры). В школе было 2 класса, в одном учительствовала Екатерина Михайловна Цурикова, племянница А.С. Цуриковой (своих детей у Анны Сергеевны не было, она помогала воспитывать детей своей сестры). В другом классе преподавала Валентина Павловна Карелина, запомнилась она очень доброй и хорошей. Помню я и с кем училась: Трофимову (в девичестве - Михайлова), М. Бутылину, Виктора Толстопятова... Запомнилась и школьная новогодняя елка в начале 20-х г.г., потом елку в школе запретили как пережиток буржуазного прошлого. После этого Новый год с елкой население встречало только у себя, по домам. Несколько раз мы встречали Новый год на квартире Натана Александровича Шнеерсона, директора Ново-Иерусалимского монастыря в 1922-1937 г.г. (его жена Елена Степановна Радченко работала ученым секретарем музея). В этой гостеприимной семье, жившей напротив нашего дома по ул. Урицкого, всегда было много соседской детворы, которым Шнеерсоны привили интерес к русской истории. Но история этой прекрасной семьи сложилась трагично. Натан Александрович был дружен с маршалом М. Н. Тухачевским, который приезжал как-то в Истру на большом лимузине. По-видимому, это обстоятельство и послужило причиной ареста 28 мая 1937 г. Н. А. Шнеерсона и последовавшего за ним 28 октября расстрела. А за день до ареста Натана Александровича был взят их сын десятиклассник Дима, круглый отличник. Ему дали за какое-то неосторожное высказывание о Германии 5 лет тюрьмы, и он погиб где-то в лагере. Говорят, что его видели то ли на торфоразработках под Истрой, то ли на Беломорканале. Отсидела несколько лет в лагере и Елена Степановна, как жена врага народа...

В начале 30-х г.г. выше города начали строить Истринскую плотину, была создана для этого организация "Истрастрой", а местная газета была переименована из "Воскресенских известий" в "Истринскую стройку". При строительстве стали сносить деревни, которым грозило затопление (Пятница-Берендеево, Лопотово, Васильки и другие), их жители стали переселяться в город. Истра стала расти, в ней появились новые улицы - Рябкина, Шнырева, 25-летия Октября. Возводили плотину заключенные, много было среди них украинцев. Украинцы были неважные работники, продразверстку не выполняли. Лагерь с деревянными бараками, в котором находились тысячи зэков, был в Бужарово (я в это время работала там в сберкассе и выдавала рабочим деньги). Часто заключенные убегали, тогда охрана НКВД начинала прочесывать окрестные леса (один раз я сама нарвалась в лесу на военных с оружием). От станции Ново-Иерусалимская к Бужарово была проложена узкоколейка, по ней ходил рабочий поезд с паровозом. Вначале плотину стали строить возле дер. Бабкино (усадьба, в которой жил Чехов, к этому времени уже сгорела). Стали выбирать грунт, но место здесь оказалось неудачное, и плотину решили строить выше, по течению реки, возле дер. Раково, где она и стоит сейчас.

До войны у нас в городе было много предприятий, промышленных артелей. Около реки находилась шелкомотальная фабрика (позже она стала воротничковой), обувная артель "Рабочая", мебельная и штамповочная артели, ателье по пошиву одежды. В окрестных селах было много кустарей - кузнецов, столяров, плотников. В деревнях Андреевском, Максимовке кустари изготовляли у себя на дому глиняную посуду - крынки, миски и т.д.

Молодежь в 30-е годы была у нас дружная, спортивная, хорошим ее организатором был труд. Часто проводили городские субботники, на которые выходили и местные власти. Председатель райисполкома Пилютик (в конце 30-х его посадили, как и многих его товарищей по работе) и его жена Мария были первыми на каждом субботнике. По их инициативе был убран мусор и создан сквер возле станции "Истра". Молодежь любила спорт, она расчистила каток на монастырском пруду, создала лыжную базу. Около чеховской школы, там, где сейчас сквер, по выходным играл духовой оркестр, проводились различные соревнования. Вся молодежь старалась быть спортивной и иметь значок ГТО. В с. Ивановском, где до войны была Октябрьская суконная фабрика, была лодочная станция, здесь устраивали соревнования на значок ГТО. В здании, в котором сейчас находится райвоенкомат, до войны работали различные кружки. Наиболее посещаемым был драматический кружок, которым руководил Волков С. К., а членами его были Иванова В. А., Алексеев Б, Ширшова А. А. и другие. Кружок выпускал живую газету, редактором которой был Талызин. Там же были и шахматный, парашютный, музыкальный кружки.

Из довоенных впечатлений запомнился такой эпизод. Как-то после работы (я работала контролером сберкассы) меня вызвал председатель райисполкома Пилютик. Мне выпал жребий идти в Алехновский сельсовет к председателю Романову и передать ему лично в руки важный пакет (телефонов тогда не было). Дорога была дальняя и в Алехново я пришла затемно. Я вручила Романову пакет, и жена председателя предложила остаться на ночлег. Утром меня разбудила бабушка (председателя или жены его - не знаю) и предложила мне парного молока: "Пей молоко, а хлеба у нас нету". Я удивилась скромности председателя сельсовета, у которого семья, четверо детей, а хлеба в доме нет, да и обстановка в его доме была очень бедная.

Таковой мне запомнилась довоенная наша Истра. После 1940 г. я жила с семьей в Куйбышеве, в Тушине, а после войны - в Германии (муж у меня был военный). Вернулась я в Истру только в 1952 г. и не узнала свой родной город - настолько он был разрушен в войну. Мы начали строить свой дом, в котором я живу сейчас. Я очень люблю свой город, его жителей, горжусь своими земляками и очень хочу, чтобы книга об истории нашего района как можно быстрее была бы напечатана и стала бы доступна всем жителям, и прежде всего тем, кто вступает в жизнь. Ведь чем больше мы будем знать об истории своего края, тем больше мы будем его любить и ценить.