Изображение сие, писанное на холсте масляными красками, находится в алтаре над жертвенником Распятской церкви при теремах Кремлевского дворца; оно высотой 1 аршин и 11 вершков, а шириной 1 аршин, 3 1/2 вершка.
Оно представляет подобие или образец семиконечного креста, устроенного для Крестного монастыря Никоном Патриархом в 1656 г. и украшенного серебром и золотом. В этом кресте помещено до 300 частиц от св. мощей и святынь с летописями и вырезными изображениями. В 1657 г. святыня сия отправлена была из Москвы в Крестный монастырь, основанный Никоном на острове Кие в память спасения иерарха сего от бури на Белом море.
Кресту предстоят в молении, как значится в надписи: Святый благоверный Царь Константин и Святая благоверная Царица Елена, Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович и Государыня Царица и Великая Княгиня Мария Ильинична; наконец, при подножии святитель (без обозначения его имени) в полном облачении и митре, похожей на корону, с убрусом в руке. Это никто иной должен быть, как Никон Патриарх, основатель монастыря и соорудитель креста, по коему и монастырь получил название Крестного. Лицо его несколько сходно с известными нам его портретами.
Каждое из пяти лиц на образе держит в руках своих хартию, или свиток с начертанием молитвенного воззвания. 1) У Константина Великого: «О Пречестный Христов Крест, аз на небеси видех тя и вниде в веру Христову. Злонравный враг твой Максентий, во Христа Сына Божия не веруя, Тобою победися. Аз видех тя в воде крещением». 2) У Елены: «О Пречестный Христов Крест, в зачало сына моего аз светом тя небесным познала и от недр земных советом сына моего Константина своима руками подъяла и во славу...» 3) У Алексия: «О Всечестный Кресте, ты божественная победа, ты соделование нашего спасения, ты неверных одоление и божественная держава, просящих тя сохрани!». 4) У царицы Марии: «Кресту верным во спасение, покланяемся и тепле облобызаем и объемля, Древо всеблаженное Христово, душу и ум просвети, молюся». И, наконец, 5) у святителя: «Яко одушевленну ти припадаем и взываем ти, Кресте мой Пресвятый, ты ми просвети ум и душу и слух и устне и язык и дыхание!».
Здесь Византийский император Константин Великий соединен с царем Московским Алексеем потому, что как первый в благодарность Кресту Господню за победу над Максенцием, так и последний, с Никоном Патриархом, за успехи оружия в Литве и за спасение царского семейства от чумы, соорудили Крестный монастырь и крест, одинаковый мерою с подлинным крестом (на коем распят был Иисус Христос). Благоверный Московский царь подражал в этом равноапостольному кесарю Византийскому. Тогда же с этого креста составлен верный снимок, подлинник прилагаемого рисунка.
Изображение это ближе к иконному византийскому стилю, чем к портретной живописи, хотя, по-видимому, русский изограф старался в лицах Московского царя, царицы и патриарха выразить подлинные их черты: подражая иконе Воздвижения Честного Креста с предстоящими ему в молении равноапостольными Константином и Еленой, он присоединил к ним царя Алексея Михайловича, царицу Марию Ильиничну и патриарха. В обстановке фигур не соблюдено перспективы; ибо они поставлены одни над другими, без деления планов, как будто на горе. У всех лиц один оборот и простая оттенка. Хотя в доличном за-метна законченность отделки, но в нем нет легкости и мягкости; колорит вообще холоден и единообразен.
Доличное, знакомя нас с утварью Византийских императоров и утварью царей Московских, представляет в сходстве между той и другой доказательство, что последняя заимствована от первой с некоторыми только отменами: на обеих одинаковый кабат (кбвЬдйпн), или саккос, с нарамниками, или бармами, на раменах, с дорогами по распашке и подолу, но с той только разницей, что св. Константин крестообразно препоясан перевязью, похожей на орарь, или омофор, между тем как у Елены подобная же перевязь не перекрещивает персей, но только с плеча спущена на руку. В таком препоясании Византийские императоры изображаются на монетах. Оно составляло знак отличия императорского и после короны и барм — одну из главных принадлежностей царской утвари. На царицах одинаковый кабат, у Греческой с нарамником, у Московской с меховым воротником, сверх коего пристяжное ожерелье. Константин увенчан кесарским венцом с крестом, а Алексей — царской короной большого наряда. Короны цариц различны; одна стеноватая, открытая, с зубцами, другая с полукруглым верхом; но у обеих под венцами «белый плат со главы на шею». Патриарх в полном святительском облачении; в руке у него убрус, или сударь, с каким нередко писались святители в молении.
Сходные с этим изображения, писанные на холсте, хранятся в алтаре соборной церкви Спасо-Евфимиева монастыря, в приходской церкви Микулина городка и в Новом Иерусалиме на Голгофе, писанное в большем размере на доске. Лица те же, только в последнем изображении присоединен царевич Алексей Алексеевич. Надписи на хартиях одинаковы, но к хартии царя Алексея Михайловича прибавлены следующие слова: «Благовернаго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца написася подобие в двадесять девятое лето возраста его, от сотворения мира в лето 7166 (1658)». Если взять в соображение лета жизни царевича Алексея Алексеевича, то первое изображение писано прежде, ибо сей царевич родился 5 февраля 1654 г., а скончался 16 января 1670 г. Из сего заключить можно, что описываемое нами изображение произведено в начале патриаршества Никона и послужило образцом для Ново-Иерусалимского, которое писано чисто в иконном стиле, не отличном по достоинству. Замечательно, что в самый год написания этой картины (10 июня 1658 г.) Никон, оставив патриаршество, вступил на крестный путь, по коему шел в заточение.
Наконец, на вопрос: почему на этой иконе, так же, как и на других, вместе со святыми написаны при жизни еще своей, царь Алексей, царица Мария и патриарх, ответим решением Стоглавого Собора: «От древних Святых отец предание и от пресловущих живописцев Греческих и Русских свидетельствует и на св. иконах воображены и написаны (яко ж на Воздвижение Честнаго и Животворящаго Креста), не токмо Цари и Святители, и прочая народы многая множество всяких чинов».
