Новоиерусалимский монастырь как идеальный путеводитель по библейским местам
"Мы позавтракали около шести, чтобы поспеть на утренний поезд до монастыря Нового Иерусалима. Железнодорожная часть поездки длилась примерно до десяти часов. Затем мы наняли "tarantas" и в нем тряслись более четырнадцати миль по самой ужасной дороге, какую я когда-либо видел. Даже с тремя лошадьми нам понадобилось почти три часа, чтобы преодолеть это расстояние". Так в 1867 году писал педантичный профессор математики Чарльз Латуидж Доджсон, он же Льюис Кэрролл, для которого поездка в Россию стала единственным заграничным путешествием.
Теперь на то, чтобы добраться из Москвы в выстроенную патриархом Никоном русскую Палестину уходит от силы полтора часа на "electrichka" или на машине. Кругом шоссе и многоэтажки - а тут Елеонский холм и Гефсиманский сад, Галилея и Фавор, Вифлеем и Мамврийский дуб, и река Истра, на определенном отрезке превращающаяся в Иордан.
Воскресенский мужской монастырь - это довольно точная с топографической точки зрения модель Иерусалима и окрестностей, Святая земля в миниатюре. А Воскресенский собор - подобие иерусалимского храма Гроба Господня, выстроенный с соблюдением размеров и пропорций. Тут можно увидеть и темницу, где томился в ожидании казни Христос, и Кувуклию - Гроб Господень, и трон, сидя на котором императрица Елена наблюдала за рабочими, искавшими Голгофский крест. Для верующих - земное воплощение горнего Иерусалима, для любопытствующих - путеводитель по библейской истории.
Авангардный Растрелли
Построенный по проекту Растрелли высоченный шатер с прорезанными в нем шестью десятками окошек и в елизаветинские времена довольно неожиданно выступал над мощными белыми стенами, а теперь он смотрится и вовсе авангардно. Во время Второй мировой его взорвали немцы, теперь восстановленный шатер покрыт серым матовым металлом, на фоне которого абсолютно хайтековской абстракцией сверкают отдельные листы - их пару лет назад пришлось заменить после урагана. Изнутри шатер тем не менее деревянный - и именно из-за этого грандиозного зрелища ехать в Новый Иерусалим нужно в воскресенье, когда открывают центральный храм.
Над головой словно плывет модель фрегата в разрезе, через которую прорываются солнечные лучи. Древний каменный пол сложен из мощных глыб, чей холод не перекрывают уложенные ковры, с колонн облетели и изразцы времен Никона, и барочная лепнина, с которой переусердствовали во время реконструкции XVIII века, полустертые фрески - невероятное, сложносочиненное пространство повторяет все приделы иерусалимского храма Гроба Господня.
Джаз и ацтекская печка
Визитная карточка Нового Иерусалима - изразцы. Ими украшали внешние и внутренние стены заместо резных каменьев - и тепло, и нарядно. Есть даже изразцовые иконостасы.
"Собственно, отсюда и пошло настоящее производство изразцов на Руси", - мастер-реставратор Коля ловко вылепливает очередную крынку в керамической мастерской при музее. По стенам громоздятся стеллажи с глиняной утварью и образцами цветных глазурей, джазовые афиши ("с Шилклопером и японцем Макото Такэнако делали концерт в ЦДХ, они играли, а я на гончарном круге прямо на сцене импровизировал"). Коля травит байки про фанерный макет растреллиевского шатра, установленный над ротондой к Олимпиаде - не понять, была ли то техническая проверка конструкции или проект в духе потемкинской деревни. В углу подсыхает здоровенный странный горшок с дырой в боку. "А, это ацтекская печка-буржуйка, дома у себя в Чертаново зимой поставлю".
Кошки Гефсиманского сада
У выхода из мастерской прилеплен распечатанный на принтере листочек: "Котята из Нового Иерусалима приносят счастье. Они ждут вас! Просьба обращаться только будущих счастливых хозяев!" Такой же листочек прибит гвоздем к толстенным доскам музейного крыльца, еще один красуется на стволе дерева. Кошки повсюду - сверкают глазами из цветников, которыми обсажены кельи, трутся о ноги рабочих, укрепляющих стены. Рыжая дворняга, колыхая пушистым хвостом, идет по древним чугунным плитам, выстилающим дорожку к парку, переименованному Никоном в Гефсиманский сад.
В саду том пасется привязанная коза и ржавеет киношный софит, ошалевшие от запаха цветущих лип посетители парочками бредут среди зелени к Истре-Иордану - боязливо ступать с мостков в ледяную речку с быстрым течением.
Прибежище Никона
По дороге к Иордану - странное розовое толстостенное зданьице, увенчанное крестом. Богоявленская пустынь, она же Никонов скит, поразила в свое время Кэрролла: "Она выглядит внешне, как маленький домик, но внутри нее множество комнат, таких миниатюрных, что вряд ли даже заслуживают своего названия, соединенных узкими и низкими коридорами и винтовыми лестницами, - спальня, к примеру, 6 футов в длину и ширину: кровать, сделанная из камня, с каменной подушкой, всего 5 футов 9 дюймов в длину и упирается прямо в стену комнаты с выемкой-нишей для ног, поэтому епископ (так называет Никона Кэрролл. - "НГ"), который был человеком высоким, должно быть, все время вынужден был почивать в скрюченном положении". Остается верить писателю на слово - даже работники музея не помнят, когда скит был открыт для посетителей. Рядом ветер колеблет ленточки, привязанные к кусту по языческой традиции, с которой устали бороться насельники монастыря.
Меж рыбами и этажеркой
Полтора века назад местный музей не впечатлил создателя "Алисы в стране чудес": "Монах показал библиотеку и ризницу, которые не содержали ничего особенного или уникального, если не считать имитации страусиного яйца. Посмотрев в него на свет, через маленькую дырочку в конце, можно увидеть цветное изображение женщины стоящей на коленях перед крестом".
В бесконечных музейных залах, чудом уместившихся за полутораметровыми стенами трапезного корпуса, яйца того уже нет, зато обнаруживаются шитые золотом церковные покровы XVI века и довольно редкого типа иконы, несколько неплохих полотен Айвазовского, посох Никона и копия его вериг. Аккурат между резной этажеркой и натюрмортом с окровавленными рыбами не слишком даровитого голландца на конторской двери опять листочек: "Котята из Нового Иерусалима приносят счастье. Справки здесь". Из-за двери вылетает музейная фурия: "Котята?!Сами идите и смотрите! Не пойду я из-за этого через весь двор!"
Краткая хронология Нового Иерусалима
1649-1650 - иеромонах Арсений (Суханов), находившийся в составе русского посольства, начинает составлять проскинитарий - подробное описание храмов и городов Святой земли с детальными обмерами главных святынь, в том числе храма Гроба Господня в Иерусалиме
1652 - после смерти патриарха Иосифа митрополит Новгородский и Прилуцкий Никон избран на первосвятительский престол
1656 - патриарх Никон основывает Воскресенский монастырь на р. Истре
1658 - начинает строиться Воскресенский собор
1658 - разойдясь во взглядах с царем Алексеем Михайловичем, Никон удаляется в Воскресенский монастырь
1666 - Никон лишен архиерейского сана и сослан в Ферапонтов монастырь. В вину ему ставят помимо прочего создание монастырей "с неприличными обаче титлами и суетными именованиями, новый Иерусалим нарицая и Голгофу, Вифлеем, Иордан и Галилею, глумяся из божественных вещей и ругаясь вещем святым"
1681 - скончался Никон
1723 - обрушился шатер над часовней Гроба Господня
1749 - императрица Елизавета Петровна возобновляет строительные работы в монастыре, ее указом монастырю возвращено историческое имя: "Ставропигиальный Воскресенский, Новый Иерусалим именуемый, монастырь"
1759 - спроектированный Растрелли деревянный шатер завершен
1874 - архимандрит Леонид устраивает в северной трапезной палате музей Никона
1919 - Воскресенский монастырь закрыт и объявлен "художественно-историческим памятником старины"
1941 - дивизия СС "Райх" взрывает монастырь. Обрушилась колокольня, шатер ротонды и большая глава Воскресенского собора
1993 - завершен монтаж восстановленного шатра ротонды
1994 - возобновлен Ставропигиальный Воскресенский Ново-Иерусалимский мужской монастырь
Галина Окулова
