В одной обычной московской школе проводили урок толерантности. Учительница долго рассказывала, как важно помогать инвалидам, что они такие же люди, как и здоровые, что с ними можно дружить, а потом задала ребятам вопрос: "Как вы относитесь к инвалидам". Один подросток честно сказал: "У нас в подъезде живет плохо ходящий мальчик, и мы с ним прекрасно общаемся –если он не тронет меня, то и я его не трону".
Когда такие дети вырастают, некоторые из них попадают на радио. Они ведут передачи о чем угодно и позволяют себе своеобразно "защитить" людей с ограниченными возможностями. Говоря о проблеме московских парковок, такие подросшие школьники говорят "Те водители, которые паруются в неположенных местах, мешают людям и инвалидам". Вот так походя проводится черта, и я, взрослый человек с ДЦП и переломом позвоночника, закончивший институт и аспирантуру, работающий журналистом и учащий студентов истории, становлюсь "человеком второго сорта".
Еще один умненький мальчик, только более циничный, делает еще один шаг на этой дороге, и вот уже на радио всерьез обсуждается предложение о том, можно ли уже родившегося младенца убить, если стало понятно, что у него тяжелая форма ДЦП, умственная отсталость или серьезные физические увечья? Вот интересно, если подобный вопрос задать моей маме, которая с детства положила все силы, чтобы я мог сперва ходить, потом учиться, и чувствовать себя обычным ребенком, чтобы она ответила этому взрослому мальчику с радио?
Впрочем, он и так не понимает, что проповедует всего-навсего "обыкновенный фашизм". Вместо слов "неполноценный ребенок", или "несчастные родители инвалидов" давайте поставим слово "еврей" или "женщина" или "пенсионер", и все становится на свои места. В любом обществе, к сожалению, найдутся охотники последовать лозунгу "Все животные равны, но некоторые из них равнее". Стоит только начать убивать тяжелобольных детей, как "кандидаты" на уничтожение будут появляться в геометрической прогрессии, а потому некоторые темы должны быть закрыты раз и навсегда.
Впрочем, давайте поговорим об инвалидах с физическими недостатками, а не о людях с ограниченными возможностями совести.
Часто за своей спиной я слышу такое мнение – если ты инвалид, то сиди тихо и радостно получай пенсию, и не отравляй наш счастливый мир своим неэстетическим видом. Как ни странно среди моих знакомых есть люди, которые принимают такие правила игры. Причина этого кроется в одной чудесной евангельской истории. В Иерусалиме возле купели с названием Вифезда 38 лет лежал парализованный человек. Раз в год воды купели возмущал ангел, и этот калека не успевал первым попасть в воду, чтобы стать здоровым. И вот мимо проходит Господь и спрашивает этого мужчину, хочет ли он быть исцеленным. На первый взгляд, это очень странный вопрос, неужели кто-то хочет оставаться инвалидом, калекой или нищим? Но быть исцеленным для этого паралитика означает в корне поменять свою жизнь. 38 лет он лежал возле купели, жил надеждой и имел нищенское, но гарантированное подаяние, а теперь ему придется самому зарабатывать свой кусок хлеба и самому отвечать за свою жизнь безо всяких поблажек. Быть инвалидом иногда очень удобно – во всех своих неудачах можно винить Бога, который создал тебя таким, друзей и девушек, которые тебя не принимают, государство, которое отнимает льготы и платит мизерную пенсию. Это блаженное чувство безответственности, когда я ни за что не отвечаю. Некоторые мои знакомые так и живут в своей болезни и ждут абстрактного чуда.
Я знаю, что ответил евангельский паралитик, он круто изменил свою жизнь и стал здоровым. Я и другие инвалиды не можем похвастаться тем, что мы бегаем, слышим или видим, также, как обычные люди. Но вслед за евангельским исцеленным мы сделали важный шаг – мы отвечаем за свои поступки, работаем, создаем счастливые семьи, и в какой то мере мы перестали быть людьми с ограниченными возможностями. Нам не нужен год, месяц или день "равных возможностей", поскольку мы стараемся строить "жизнь равных возможностей". Быть или не быть инвалидом зависит от самоощущения человека. Митрополит Антоний Сурожский называет болезнь одним из самых серьезных кризисов, но этот кризис может человека не только погубить, но и преобразить, открывая бесконечные возможности для преодоления себя, для заботы о своем не совсем здоровом теле. Владыка Антоний в своих беседах не раз говорил, что человеческое тело священно, что оно дано Богом на всю жизнь. Христос не даст мне здоровой плоти, но Он может помочь мне поменять отношение к себе и своему недугу. Мужественно принимая те ограничения, которые даны тебе с рождения или появились в результате несчастного случая, можно не только добиться спортивных успехов и вести обычную активную жизнь, но и преодолеть в себе ощущение человека второго сорта.
Конечно, далеко не все мы, инвалиды, способны так принимать свои недуги, и поэтому иногда человеку требуется помощь несмотря ни на его недостатки и слабости. Среди нас бывают люди озлобленные или неприятные в общении, но это не повод загонять нас в резервацию. Тем более что на моем месте в любой момент может оказаться здоровый человек – автомобильная авария, неудачное падение с кровати, инфекция, и вот уже колокол звонит по тебе лично, и ты оказываешься в роли человека, которому нужна помощь и диалог на равных. Инвалиды не прилетают с другой планеты, они жили, живут и будут жить рядом с нами.
К счастью, в христианстве достоинство и ценность человека не определяется его физическими возможностями или уровнем интеллекта. Великий русский святой преподобный Амвросий Оптинский, наверное, в наши дни был бы признан инвалидом первой группы. Он почти ничего не мог есть, к концу жизни практически не вставал с постели, но к нему за советом и помощью шли люди со всей России, так что у меня не повернется язык назвать его "человеком с ограниченными возможностями". Преподобный Серафим Саровский после нападения на него разбойников также не был физически здоровым человеком, но он помогал и помогает тысячам верующих. В древней Церкви мы тоже можем найти подобные примеры. В IV веке во время Первого вселенского собора среди епископов было много исповедников за веру – без рук и ног, с выжженными глазами и изувеченными суставами. Император Константин Великий, как пишет Евсевий Памфил в своей Церковной истории, лично подходил к ним и целовал их в эти обезображенные части тела в знак преклонения перед их стойкостью и мужеством, а затем эти люди приняли те догматы и каноны, по которым до сих пор живет Православная Церковь. Кто посмеет сказать, что эти люди – святые "второго сорта", так как у них были физические недостатки?
Конечно, для многих наших современников и Церковь не указ, и имена этих святых ничего не значат, но каждый человек хочет, чтобы его любили, уважали, или хотя бы признавали равным другим людям. Неприязненное отношение к инвалидам – лишь частный случай недостатка любви в каждом из нас. Неспособность понять и принять другого заставляет нас выстраивать барьеры и находить оправдания собственному страху. Страху остаться одному в трудную минуту, не получить поддержки от самых близких людей. Но единственный выход из этого ужаса – слова Христа о том, что нужно поступать с людьми так, как ты хочешь, чтобы они поступали с тобой.
Андрей Зайцев,
обозреватель портала RELIGARE (Религия и СМИ), преподаватель истории Церкви Открытого православного университета.
http://www.foma.ru/
